Старая шутка гласит, что суть всех еврейских праздников можно выразить одной фразой: «Они хотели нас истребить, у них это не получилось, так давайте хорошо покушаем!». В случае же Суккот получается немного по-другому: «Мы заслуживали наказания, но нас, кажется, простили, так давайте хорошенько отметим это дело!»

После дней суда, раскаяния и искупления приходит пора веселья — праздник Суккот, который наши мудрецы называют «зман симхатейну», «время нашей радости». «В пятнадцатый день седьмого месяца – праздник Суккот, семь дней Г-споду. В первый день – священное собрание: не делайте никакой работы. Семь дней приносите огнепалимую жертву Г-споду; в восьмой день да будет у вас священное собрание, приносите огнепалимую жертву Г-споду; это – праздничное собрание, не делайте никакой работы». Так сказано об этом празднике в Торе. — А все остальное, как говорил в таких случаях рабби Акива, — комментарии.

Первые семь дней названы «Суккот», ибо в эти дни заповедано жить в шалашах. «Шалаш» на иврите — «сукка» (ударение на «а); «шалаши» — суккот». На церковнославянском языке шалаши называются «кущи», соответственно название праздника переводилось как «Кущи» — видимо отсюда и пошли таинственным «еврейские Кучки», с которыми в Одессе связывают всякий еврейский праздник, а также ожидание потепления и похолодания.

Восьмой («шмини» на иврите) день праздника назван «днем Священного собрания» («Ацерет» на иврите) и является отдельным праздником с тем же названием (в смысле — с названием «Шмини-Ацерет»).

Как всегда каждый день праздника вне Эрец-Исраэль удваивается, поэтому праздничными являются первый-второй и восьмой-девятый дни (девятый носит особое название — Симхат-Тора, или как говорили наши дедушки-прадедушки Симхас-Тойре. Дни с третьего по седьмой являются полупраздничными и называются холь ѓа-моэд (дословно «будни праздника»).

Хотя праздник получил название по имени одной из заповедей, но этим его богатство не ограничивается. Помимо заповеди о сукке есть заповедь, о «четырех видах» (арбаа миним), заповедь возлияния воды, полученная Моше на Синае, обычай обрывать листву с ветвей аравы (ивы) в седьмой день (день Ѓошана Раба) и, наконец, сама радость праздника, которая тоже заповедана Торой.

Вообще, нет у нас другого праздника, с которым связано столько заповедей (мицвот) и жертвоприношений, как Суккот. Одни только жертвоприношения за семьдесят народов мира чего стоят! Между прочим, первые семь дней праздника приносились жертвы за народы мира, и только в Шмини-Ацерет евреи наконец-то начинали делать что-то для себя.

Свечи зажигает женщина, произнося при этом два благословения:

1. Борух Ато А-дой-ной, Э-лой-ѓей-ну, Мелех ѓо-Ойлом, ашер кидешону, бемицвойсов вецивону леѓадлик нейр шель Йойм-Тойв! (Благословен ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам зажигать свечу в честь праздника!)

2. Борух Ато А-дой-ной, Э-лой-ѓей-ну, Мелех ѓо-Ойлом, шеѓэхейону, вэкиймону веѓигийону лизман ѓазэ! (Благословен ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь Вселенной, который даровал нам жизнь и поддерживал ее в нас, и дал нам возможность дожить до этого времени!)

Тора обязывает евреев в пятнадцатый день месяца тишрей покидать свои дома и перебираться в шалаши: «В шалашах живите семь дней <…> дабы знали ваши поколения, что в шалашах поселил Я сынов Израиля, когда вывел их из Египта».

«Но, если Исход произошел в месяце нисан, то почему сукку нужно строить в месяце тишрей?» — спрашивают резонные люди. А потому, отвечают наши мудрецы, что должно быть заметно: мы покидаем постоянные жилища, чтобы исполнить заповедь, а не для собственного удовольствия. В теплом нисане вполне естественно выглядит переход в легкое летнее жилище, но осенью, в середине тишрея, перейти из теплого дома в шалаш может либо сумасшедший, либо еврей, исполняющий приказ Всевышнего.

Строительство сукки подчинено определенному порядку: сначала возводят стены, которые могут быть сделаны из любого материала, лишь бы они могли устоять под напором обычного ветра, а затем сукку покрывают кровлей (она называется «схах») – листьями, тростником, пальмовыми ветками и т.д.

Для крыши годится только то, что растет из земли, полностью вырвано из нее и никогда не служило ни для какой цели, в том числе для пищи (например, съедобными листьями). Сукка, построенная под деревом, ветки которого закрывают ее сверху, некошерна, даже если ее собственная кровля совершенно исправна, потому что сукка может быть покрыта лишь тем, что уже вырвано из земли. Кровлю нужно стелить так, чтобы тени в ней было больше чем света, но при этом ночью сквозь крышу были видны звезды.

В Торе сказано: «В суке сидите семь дней» и наши мудрецы объяснили, что в данном случае слово «сидите» значит «живите». Тора предписывает жить в суке семь дней точно так же, как все остальное время человек живет в своем доме. Существует даже специальное благословение, где мы благодарим Всевышнего, заповедавшего нам жить в суке (кстати, женщины и маленькие дети освобождены от этой заповеди). Но, если человек испытывает от пребывания в сукке неудобство (дождь, снег, сквозняк, холод или просто ему неуютно), то он не обязан там находиться, потому что он мицътаер — чувствует себя стесненно.

В Хабаде уже свыше ста лет принято не жить в сукке, а только кушать там. Связано это с тем, что однажды четвертый Любавический ребе не остался ночевать в сукке, сказав, что не может там оставаться — уж слишком велика там Шхина (Б-жественное присутствие в этом месте), и присутствие больших духовных сил не дает уснуть. Так и повелось с тех пор — праведники, способные ощущать Шхину не живут в сукке, потому что чувствует это, а обычные хасиды, которые не достигли такой тонкости чувств, от этого очень страдают и чувствуют себя, находясь в сукке, неуютно — мол, ребе это чувствовал, а мы нет. Ну и какие ж мы после этого хасиды? В общем, типичный случай мицътаер — человека стесненного, которому в сукке жить не обязательно.

Вот что сказано в Торе об этой заповеди: «Возьмите себе в первый день плод прекрасного дерева, пальмовые ветви, отростки густолиственного дерева и речные вербы и веселитесь перед Г-сподом Б-гом вашим семь дней». Наши мудрецы поясняют, что «плод прекрасного дерева» – это цитрусовый плод, называемый цитрон (этрог); «пальмовая ветвь» – ветвь финиковой пальмы (сама такая пальма — тамар, но ее ветвь — лулав), «густолиственное дерево» – мирт (ѓадас), а «речная верба» – это ива (арава), растущая по берегам рек.

Все четыре растения – этрог, лулав, ѓадас и араву — а для исполнения заповеди нужны самые лучшие, отборные и красивые растения, не имеющие изъянов — нужно взять в руки и поднимать вместе, трижды взмахивая растениями вверх и вниз, по направлению к четырем сторонам света. Объяснение не совсем ясное, но это тот случай, когда лучше один раз увидеть (а еще лучше — сделать).

Мудрецы говорят, что эти четыре вида растений символизируют разновидности людей. Вкус — символ обладания мудростью Торы, а запах — исполнение добрых дел.

Соответственно, этрог, обладающий приятным вкусом и запахом символизирует евреев — мудрецов и праведников. Лулав — это лист финиковой пальмы, а у финика есть вкус, но нет запаха. Это евреи, обладающие мудростью Торы, которая к сожаленью не отображается на доброте их дел. Ѓадас (мирт) благоухает, но не имеет вкуса, так же как люди, совершающие множество добрых дел, но пока еще не сведущие в Торе. Ну а ива, ни имеющая ни вкуса, ни запаха — люди, пока еще не знакомые с мудростью Торы и пока не исполняющие ее законы. Но когда мы все вместе, то добродетели одних искупают грехи других. В общем, как пелось в одной песне «Разом нас багато, нас не подолаты».

Слово «ушпизин» — арамейского происхождения. Так называют гостей, которые все дни праздника Суккот посещают шалаши. Только вот гости эти необычные. Это Авраѓам, Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше, Аѓарон и Давид, которые гостят все семь дней праздника, в каждой сукке, у всех евреев сразу.

Каждый день кто-то из них входит первым, а остальные следуют за ним. Например, в первый день первым входит наш праотец Авраѓам, а за ним Ицхак, Яаков, Моше, Аѓарон, Йосеф и Давид. Во второй день первым входит Ицхак, а за ним Авраѓам, Яаков, Моше, Аѓарон, Йосеф и Давид. А в седьмой день первым входит царь Давид, а за ним Авраѓам, Ицхак, Яаков, Моше, Аѓарон и Йосеф.

Существует обычай, садясь за стол сперва пригласить высоких (т.е. небесных) гостей, а затем уже садиться за стол самим. Но кроме гостей небесных в сукку следует приглашать и земных гостей, из плоти и крови (желательно — небогатых людей), которые разделят трапезу с хозяевами.

Наши мудрецы говорят, что человек, угощающий бедняка в своей сукке, не наделяет его подарками, а возвращает принадлежащее гостю. Почему? Здесь работает тот же принцип, что и в случае майсера (десятины) и цдаки, так что, как пишут математики в том случае, когда требуется две страницы доказательств — «из этого очевидно».

Во время утренней молитвы в дни праздника Суккот, из арон-койдеша (шкафа для хранения свитков Торы) достают Тору и переносят ее на возвышение в центре синагоги. Кантор и община в полный голос четырежды взывают о спасении, восклицая «Ѓошана!» (это слово составлено из двух слов: ѓоша («спаси») и на («пожалуйста»)).

После этого собравшиеся произносят текст с просьбами о спасении (ѓошанот) и все находящиеся в синагоге с четырьмя растениями в руках обходит вокруг возвышения, на котором лежит свиток Торы.

Этот обычай напоминает о том времени, когда существовал Храм. Тогда во время праздника священники–коѓены устраивали процессию, обходившую вокруг жертвенника с хвалебными гимнами. Каждый день процессия обходила вокруг жертвенника один раз, а в седьмой день праздника, день Ѓошана Раба – семикратно.

Ѓошана раба – последний день, когда исполняются заповеди о сукке и о «четырех видах растений». Он назван так потому, что в этот день читают несколько ѓошанот, а свиток Торы, лежащий на возвышении в центре синагоги, обходят не один раз, а семь. В Храме этот день назывался в те времена «днем стряхивания листьев с ветвей ивы» — хибут аравот и такой обычай сохранился до сих пор — берут пять веточек ивы, складывают их вместе и хлещут связок веток об пол, стряхивая листья. Затем использованные ветки складывают в такое место, где их не будут топтать ногами.

В полдень этого дня принято устраивать праздничную трапезу, во время которой, как и накануне Йом-Кипура кушают креплах.

Праздниками Шмини-Ацерет и Симхат-Тора завершается осенний праздничный цикл. Собственно говоря, в Эрец-Исраэль эти два праздника укладываются в один день, восьмой по счету с начала Суккот («Шмини Ацерет» так и переводится с иврита — «Собрание восьмого дня»), но в диаспоре, где каждый праздник длится два дня, у нас есть возможность отметить каждый из праздников с чувством, толком, расстановкой и полагающимся весельем.

Хотя Шмини-Ацерет наступает сразу же по окончании праздника Суккот это отдельный праздник, не связанный с Суккот (точнее связанный, но косвенно). Вот, что говорит по этому поводу Тора, откуда собственно и взято название праздника: «В восьмой (на иврите — шмини) день у вас будет праздничное собрание (ацерет)». Наши мудрецы комментировали это так: «Слово «Ацерет» является изъявлением любви. Так отец, не желая расставаться с сыновьями, говорит им: «Задержитесь (ицру) еще на один день».

Каббалистическая книга Зоѓар говорит, что в последний день праздника Суккот, в день, который называется Ѓошана раба выносится приговор всему живому — растениям, животным и т.д., а приговор окончательно скрепляется печатью на рассвете Шмини-Ацерет.

Среди многих решений, выносимых Всевышним в Суккот, также решается обильными ли будут дожди в этом году. Для вполне влажных и дождливых Европы, Азии и обеих Америк этот вопрос кажется неактуальным, но в Эрец-Исраэль, где все орошение зависит от количества выпавшей сверху влаги это в буквальном смысле вопрос жизни и смерти. Даже сейчас при наличии Всеизраильского водовода, подающего на поля воду из озера Кинерет ситуация не изменилась, потому что единственным реальным источником пополнения озера являются дожди.

После утренней молитвы «Шахарит» во время дополнительной молитвы «Мусаф» мы в первый раз произносим молитву о дожде (В европейских наводнениях мы не виноваты — это молитва исключительно о дожде для Эрец-Исраэль)

Эта молитва будет произноситься ежедневно до начала праздника Песах, когда в Эрец-Исраэль начнется сбор урожая. Тогда молитва о дожде сменится молитвой о росе. Логично спросить, а почему же сейчас мы начинаем просить «за дождь» не с сначала праздника? Если изложить суть своими словами, точнее словами наших мудрецов, то «роса – всегда благословение для мира, поэтому мы просим, чтобы она выпадала и в праздничные дни. Но дождь является благословением только тогда, когда он выпадает вовремя, а дождь в Суккот — это проклятие, а не благословение, поскольку он изгоняет нас из шалаша-сукки, мешая исполнять заповедь»

Именно поэтому в дни Суккот дождь не упоминают, ограничиваясь намеками вроде арбаа миним — четырех видов растений, нуждающихся в воде. И лишь в Шмини-Ацерет мы начинаем излагать свои просьбы прямым текстом. Хотя и тогда мы лишь упоминаем дождь. А по-настоящему просить мы начинаем с 7 числа месяца хешван, спустя две недели после окончания праздников, потому что во времена Иерусалимского Храма последние паломники, побывавшие на праздниках, успевали вернуться домой только к этому периоду.

Симхат-Тора (или как говорили в Одессе Симхес-Тойре, «радость Торы») — праздник сравнительно молодой. Он не упомянут в Торе и установлен нашими мудрецами. Поскольку в этот день отмечают окончание годового цикла чтения Торы и его же (цикла) новое начало, то при своем появлении праздник назывался «День книги»,

Первую главу Торы, главу «Брейшит» читают в субботу, наступающую после праздника Шмини-Ацерет. Завершают годичный цикл чтения Торы в Шмини-Ацерет, причем в диаспоре это событие отмечается во второй праздничный день, который называется Симхат-Тора.

Моше заповедал евреям читать Тору по субботам, правда не указал, что и в каких объемах следует прочитывать, так что две тысячи лет назад у евреев Вавилонии было принято прочитывать Тору за три года, в то время как евреи, жившие в Эрец-Исраэль, прочитывали ее за год. Мудрецы последующих поколений разделили Тору на 54 недельные главы, – по числу недель в високосном году, – таким образом, чтобы весь свиток можно было прочесть ровно за год.

Во время утренней молитвы мы читают последнюю главу Торы, главу «Зот ѓа-браха», вызывая за один раз множество людей, чтобы все присутствующие поднялись к Торе и приняли участие в чтении или.

Хатан Тора («Жених Торы») — тот, кого приглашают к Торе для чтения последнего отрывка – обычно это раввин или другой уважаемый член общины – завершает годичный цикл чтения Торы. Завершают чтение Торы словами «хазак, хазак вэ нитхазек!» — «Мужайся, держись крепко!».

Но чтение и изучение Торы никогда не прерывается ни на один час, поэтому сразу же после этого к Торе поднимается хатан Брейшит – человек, которому доверено открыть новый цикл чтения Торы.

И дальше следует веселье, которое трудно описать, но в котором очень легко принять участие.

Изкойр - это поминальная молитва, которая читается четыре раза в году: в последний день Песаха, в Швуэс (вне пределов Эрец-Исраэль - во второй день праздника), в Йом Кипур и в Шмини-Ацерет.

Изкойр - это особая молитва, в которой молящийся просит Всевышнего дать душе умершего покой, Б-жественный свет и место среди душ праведников, а также провозглашает свое намерение сделать пожертвование в память о душе покойного.

Слова Изкойра, содержащие обещание благотворительности, должны восприниматься совершенно серьезно: обещание должно быть выполнено после праздника (ведь в праздник, согласно еврейскому Закону, нельзя платить деньги). Если человек не собирается жертвовать, ему лучше воздержаться от обещания; в таком случае не следует произносить фразу, где говорится о пожертвовании.

Согласно обычаю большинства общин, те, у кого живы оба родителя, во время чтения Изкойра выходят из зала синагоги. В Изкойре упоминают еврейское имя покойного и еврейское имя его матери, если, разумеется, оно известно. Если оно неизвестно или если у покойного не было еврейского имени, его поминают тем именем, которым обычно называли при жизни.

Ѓакафа — в переводе с иврита «кружение», соответственно ѓакафот (акойфес) — «кружения». В день Симхат-Тора из арон-койдеша достают все имеющиеся в синагоге свитки Торы и устраивают процессию с плясками и пением, обходя (точнее, отплясывая) вокруг возвышения со свитками в руках семь раз.

В годы Советской власти у евреев СССР (речь идет не об отдельных людях, сохранявших традиции, а об основной массе народа, помнивших только слова «маца» и «киш мир ин тухес», да знавших, что Маркс тоже был еврей) существовал обычай приходить к синагоге и устраивать во дворе танцы-хороводы. Не заходить внутрь, упаси Б-же, что им, комсомольцам да членам партии там было делать, а просто плясать и веселиться от того, что они евреи.

Прошли годы. Нет уже комсомола, нет уже той партии, а Симхат-Тора осталась. Нет необходимости устраивать танцы во дворе, но танцевать все-таки нужно — рабби Баал Шем-Тов говорил, что из подметок, стоптанных евреями во время акойфес, ангелы шьют Всевышнему корону Славы.