30 августа 1882 года родился замечательный детский писатель
Борис Житков, детство и юность которого прошли в нашем городе и оставили свой
след в его творчестве. Ещё маленьким Боря начал пристально изучать мир и людей.
Склонность к познанию пригодилась впоследствии, когда Житков работал штурманом
дальнего плавания, морским офицером, химиком, инженером-судостроителем,
плотником, рабочим-металлистом, ихтиологом, учителем физики и черчения.
<!--break-->Прирождённый талант рассказчика и опыт «бывалого человека» побудили его взять в
руки перо. Житков стал писателем поздно - в 41 год, прожив большую часть своей
жизни. Он успел объехать полмира, много повидать и пережить. За 15 лет работы
им было написано более двухсот произведений для детей, пьес,
научно-художественных книг, созданы книжки-самоделки. Его рассказы, повести,
книги нравились юным читателям. С ребятами он говорил прямо и серьезно, не
скрывая суровой правды жизни, с верой, что они поймут его, с убеждением, что к
самому сложному «можно в упор подвести ребят». Особую известность получила
детская повесть-энциклопедия «Что я видел», которая была опубликована посмертно
в 1939 году и всего за четырнадцать лет выдержала восемь изданий.
В ноябре 1923 года немолодой безработный Борис Житков
записал в дневнике: «Сегодня день, когда уже некуда идти». Работы не было -
было ощущение глухого забора, вдоль которого он ходил и безуспешно стучал. И
вдруг... «открылась калитка в этом заборе... Совсем не там, где стучал, ... и
сказали: «Ради бога, входите, входите». Это «входите, входите» сказали в
редакции журнала «Воробей», куда предложил обратиться Житкову Корней Чуковский,
уверовавший в литературный талант своего гимназического товарища. Так вот:
редактором «Воробья» в то время был Самуил Яковлевич Маршак, высоко оценивший
литературные способности своего начинающего коллеги. Чуковский был знаком с
Житковым с детства, часто бывая в его семье.
А семья была немалой: родители, трое дочерей и младший -
сын. Борис родился недалеко от Новгорода, в деревушке, где родители снимали
дачу. Несколько крестьянских избушек и большой дом стояли на высоком берегу
Волхова. В этом доме Житковы проводили лето, а осенью возвращались в Новгород.
Отец Бориса Степан Васильевич Житков был учителем математики. Очень хорошим учителем.
По учебникам, написанным им, учились арифметике и геометрии несколько
поколений. «Отец отличался общительностью, его любили, и он умел объединить
вокруг себя людей, - вспоминала сестра писателя. В доме Житковых постоянно
бывали профессора, ученые, музыканты; здесь обсуждались книжки столичных
журналов, звучали рояль и скрипка; здесь, в кабинете отца, стоял телескоп -
маленький, но настоящий. Дети жили среди книг и нотных тетрадей, среди споров о
математике, физике, музыке, Толстом, Менделееве, Моцарте и более всего, горячее
всего - о политике, о революции, о партийных программах. Степан Васильевич в
Петербурге был дважды исключен из высших учебных заведений за связь с
народовольцами, а потом, сделавшись преподавателем Новгородской учительской
семинарии, с таким искусством и упорством пробуждал в своих слушателях
критический дух, что начальство сочло семинарию рассадником крамолы и закрыло
ее. Семье пришлось поколесить по России, пока не осели в Одессе, где отцу
удалось устроиться кассиром в пароходстве. Мать Бориса, Татьяна Павловна, была
пианисткой и боготворила музыку. В юности даже брала уроки у великого Антона
Рубинштейна. Однако и она не была чужда политике: накануне революции, в
надежном и дружественном доме Житковых в Одессе нередко собирался подпольный
комитет большевиков...
Борису, которому в то время исполнилось шесть лет, в Одессе
открылся новый, сверкающий мир: море, порт, пароходы, белоснежные парусники.
Они и жили прямо в гавани, на Военном молу. Мимо окон их квартиры проходили
корабли. Мальчишка буквально упивался морем: тут мастерство, умение связано
было с постоянной опасностью, труд - с закалкой мужества. Да и морское
искусство было в традиции семьи: три брата Степана Васильевича плавали на
военных кораблях и дослужились до адмиральского чина, четвертый был морским
инженером, пятый утонул во время учебного кругосветного плавания. И маленький
Боря рос моряком.
Среди матросов, грузчиков и прочего портового люда новоявленный
одессит быстро стал своим человеком. С мальчишками прибрежных улиц он ловил рыбу
и крабов. И со взрослыми легко находил общий язык, а те относились к нему с
уважением, как к равному.
Он слушал веселый шум порта, рассказы моряков, вернувшихся
из дальних стран, греческую, турецкую, английскую, французскую речь. В Одессе
Борис впервые пошел в школу: частную, французскую, где вместо отметок за
прилежание давали фантики и игрушки. Потом поступил во вторую одесскую
прогимназию. Гимназист он был необычный. Его увлечения не знали границ.
Казалось, он интересовался всем: то часами играл на скрипке, то изучал
фотографию. Надо сказать, что исследователь он был дотошный. И результатов
часто добивался отличных. Например, увлекшись спортом, не только получал призы
в гонках, но и вместе с товарищами построил яхту. И надо же было так случиться:
в том же классе, что и Житков, учился высокий, худой, очень вертлявый
гимназист, будущий писатель Корней Чуковский. Одноклассникам Борис Житков
казался важным, гордым, даже надменным. «Случалось, - вспоминал Чуковский, - что
в течение целого дня он не произносил ни единого слова, и я помню, как
мучительно завидовал тем, кого он изредка удостаивал разговором». В классе знали,
что Житков играет на скрипке, что у него есть собственная лодка с парусом, и лохматый
дрессированный пес, и маленький телескоп, в который можно рассмотреть кратеры
Луны и кольца Сатурна. Однажды он уговорил Колю Корнейчукова отправиться в Киев
- пешком! А это 400
километров. Вышли на рассвете. У каждого заплечный
мешок. Но шли недолго. Борис был властным непреклонным командиром, а Коля
оказался строптивым подчиненным. И они расстались на годы.
Казалось, что худенький, узкоплечий гимназист абсолютно
уверен в себе и твердо идет к какой-то своей, хорошо известной ему цели. Никто
из его товарищей не знал, что и ему знакомы сомнения. Да еще какие! И неуверенность,
и мучительные размышления. Он много знал и многое умел. Знал все созвездия на
небе, хорошо говорил по-французски, увлекался фотографией. А в гимназии
перебивался с тройки на тройку, случалось, и двойки получал. Тогда же Борис
записал в своём дневнике: «Не решил я еще одного вопроса: куда меня больше
тянет - в науку или в искусство? Живут во мне два человека - один желает быть артистом,
другой - работать в какой-нибудь лаборатории, и оба для своего счастья». Он
обращался за советом даже к самому Льву Толстому, великому русскому писателю. Выбрал
Житков науку. Окончив гимназию, он приступил к изучению математики и химии в
Одесском (или, как тогда говорили, Новороссийском) университете. Это было
время, когда почти во всех высших учебных заведениях России вспыхивали
студенческие волнения. Непокорных студентов отдавали в солдаты, сажали в
тюрьмы. Зимой 1901 года в университете, где учился Житков, тоже появились
листовки. Собирается студенческая сходка. За участие в «беспорядках» Жидкова
исключили из университета. Немало сил стоило ему разрешение посещать лекции. Но
в университете Житков остался на положении «неблагонадежного». Он попытался перевестись
в Петербургский университет и, конечно, получил решительный отказ. В столице своих
«бунтовщиков» хватало. Окончить университет Житкову так и не удалось. Придравшись
к тому, что он вовремя не внес плату за обучение, его исключили. В 1905-м Житков
принимал участие в революционных событиях: изготовлял взрывчатку для бомб и
помогал печатать листовки. Позднее годам революции 1905-07 годов он посвятит
роман «Виктор Вавич». Уже написав «Доктора Живаго», Борис Пастернак назвал
«Виктора Вавича» лучшей книгой о русской революции.
Было среди увлечений Бориса Степановича одно, которое упорно
«вело» к той калитке в заборе, что «открыла» Житкова-писателя. Можно сказать,
его рука с детства тянулась к перу, «перо к бумаге». Он выпускал рукописные
журналы. Всю жизнь вел дневники. Его письма, порой, - целые рассказы. Однажды
для племянника Борис Степанович придумал длиннющую повесть в письмах с
продолжением. Писал он и стихи: их у него накопилась целая тетрадь. К тому же
он оказался великолепным рассказчиком. Да и рассказать ему было о чем. Ведь его
жизнь - это настоящий калейдоскоп разнообразных, подчас экзотических событий.
Он был заядлым спортсменом. Участвовал в парусных гонках. Сам,
своими руками построил яхту «Секрет». Сдал экзамен на штурмана. Летом нанимался
на парусники - «дубки», ходил по Черному морю к дальним берегам: в Турцию, Болгарию.
Плавал и по Средиземному морю, и Красному.
В 1909 году Житков вместе с ярославскими
плотниками-переселенцами собрал крохотное суденышко «Омуль», спустил его на
воду и поплыл по Енисею. На судне он был и капитаном, и ученым. Научное путешествие
завершилось успешно. Экспедиция благополучно возвратилась в Красноярск, и здесь
Житков принял важное решение. Судостроение давно привлекало его. Он решил стать
инженером-кораблестроителем, поступить в Петербургский политехнический
институт. В сентябре 1909 года Житков - в Петербурге. Он - снова студент,
слушает лекции знаменитых профессоров - К.Боклевского, Н.Курнакова, И.Мещерского
- ученых с мировым именем. «Я рад работать с утра до ночи, лишь бы из этого
толк вышел», - пишет он отцу. Минул год. Житков едет на практику в Данию. Он
работает на машиностроительном заводе простым рабочим. Работает по десять часов
в сутки. «Простучал я целый день, - пишет он отцу не без гордости за себя. -
Изодрал руки, отмахал плечо, но не сдался». Осенью опять за книги. Ходит на лекции,
в лаборатории, чертит, рассчитывает. Учиться ему радостно. «Так, знаешь ли,
интересно, что рад бы позаняться больше, да некогда, вот беда», - жалуется он
племяннику. А летом - в море. В 1912 году Житков отправляется штурманом в
дальнее плавание из Одессы на Дальний Восток. Индия, Цейлон, Сингапур, Япония.
Житков готов был по две вахты в море стоять, лишь бы поскорее попасть на берег:
«Заснуть не мог, прямо ноги от нетерпения чесались». Путешествие, похожее на
сказку. Вокруг «рай земной»: кокосовые пальмы, целый пальмовый лес, бананы,
цветы и птицы заморские. С Дальнего Востока в Петербург он проехал по железной
дороге через всю Россию. Не видел он только северные льды и незаходящее
полярное солнце, не был на севере. Но скоро и это осуществилось. Житков едет в
Архангельск. Работа у него ответственная: осмотр судов перед плаванием. Он и
сам на ледоколе ходил во льды. Холодное полярное море Житков полюбил не меньше,
чем сказочные тропики.
Началась Первая Мировая война. Житкова забрали мичманом на военную
службу и направили в Англию принимать моторы для русских самолетов и подводных
лодок. Прожил он среди англичан восемь месяцев. Трудно ему приходилось. Честный,
неподкупный, он требовал, чтобы моторы были отличного качества. Это не всем
нравилось, особенно английским промышленникам. Зависимое положение военного
человека угнетало Житкова. Россия накануне революции. В дневнике и письмах он
размышлял о будущем своей родины. Каково его место в этой будущей России?
1917 год. Житков возвращается на родину и поступает
инженером в Одесский порт - порт его детства и юности. Но недолго довелось ему
поработать. В 1918 году в Одессу приходят белые. И Житков, участник революции
1905 года, вынужден скрываться. Отпустив бороду, он живёт в одинокой хибарке за
Фонтанами и служит сторожем на «университетской даче», потом, жестоко голодая,
рыбачит вдалеке от города, на пустынном берегу.
1920 год. В Одессе устанавливается советская власть. Житков
сначала заведует техническим училищем в селе, потом преподает черчение, химию,
физику в Одессе, на рабфаке. Преподавательская работа увлекает его. Ему удается
заинтересовать своих слушателей, молодежь на рабфаке любит его и ценит. Но в
1923 году он оставляет Одессу и едет в Ленинград. Зачем? Его тянет на большие
заводы, к мощной промышленности, где решаются в то время судьбы страны. Он ищет
работу на заводах, в порту, в проектировочных бюро. Он все еще считает себя
кораблестроителем-инженером. Но работы для пришлых нет и не предвидится. Никто
- да и он сам! - не знает, что до появления первой его книжки остается
какой-нибудь год.
Когда от невозможности применить себя в любимом деле стало
совсем невмоготу, со страстью, с которой мальчишкой водил яхту по Черному морю,
Житков - уже далеко не юноша, бросился в литературную работу. Писательский
талант раскрылся в нем как-то сразу и разгорелся быстро и ярко. Первый рассказ
сорокадвухлетнего Бориса Житкова «Над морем» опубликовал в 1924 году журнал
«Воробей». В том же году вышел сборник рассказов «Злое море». Пьеса Житкова
«Предатель» («Семь огней») шла в ленинградском ТЮЗе. Он был беспощаден к себе, сколько
бы ни писал. Требования его были беспредельны. Ему все казалось, что не
попадает он «в самую точку», «туда, где самая-то жизнь в каждом человеке
бьется». Житков был писателем исключительной правдивости. Еще в самом начале
своего творческого пути он писал: «Главное мое дело тут - правда, самая
подлинная чтоб правда была». От этого правила Житков никогда не отступал. Мнением
своих слушателей, маленьких и больших, он чрезвычайно дорожил. Имя Бориса
Житкова становится широко известным. Скоро стало ясно, что
юношеская мечта исполняется, что литература - это не одна из многочисленных
профессий штурмана дальнего плавания, химика и кораблестроителя Бориса Житкова,
а главная его профессия - та, благодаря которой сотням тысяч людей сделалось
известным его имя, та, материалом для которой оказались все предыдущие
профессии и все предыдущие впечатления его богатой впечатлениями жизни.
Героями его произведений были люди ярких, резких характеров:
таких он не раз встречал в своей полной приключений жизни. А рассказы «Про
слона», «Беспризорная кошка» мог написать человек, не только любивший животных,
но и понимавший их. Как тут не вспомнить, что были у Бориса Житкова и
дрессированный волк, и кот, умевший «становиться обезьяном». Как и в детстве,
он «жаждал учить, наставлять, объяснять, растолковывать». И подчас героями его
произведений становились ... топор или пароход. Как автору хотелось, «чтобы
руки и мозги зачесались» от чтения этих книг! Для этого он непрестанно и
усердствовал выдумкой. Пригодились тут и разнообразные знания Житкова. Недаром
о них ходила громкая слава. Он мог домашней хозяйке объяснять, как лучше солить
капусту, а писателю Константину Федину - как делают бочки. Да так объяснять,
что тот «слышал стук и гул работы ... и готов был ... немножко построгать
вместе с замечательным бондарем - Житковым».
Отчаянный интерес к жизни не давал писателю Житкову покоя.
То он брался сделать фильм о микробах, то взахлеб рисовал, то возвращался к
скрипке. «Я в плену, я влюблен и у ног в восхищеньи» - это о новом инструменте,
с нежным «женским» голосом.
За вечные скитания его как-то назвали «вечным Колумбом».
В 1936 году Житков взялся за небывалую книгу - «энциклопедию
для четырехлетних граждан». Предназначалась она для малышей от трех до шести
лет, но по размерам, по толщине никак этому возрасту не соответствовала.
Тринадцать печатных листов! Такой большой книги для дошкольников никто еще не
писал. Житков решил рассказать в ней о железной дороге, пароходе, зоосаде, о
том, как ловят рыбу, выращивают пшеницу, как устроен танк, что такое Дворец пионеров
и еще о многом другом. Одним словом - написать
энциклопедию для малышей. Он назвал ее «Почемучкой». Первым
слушателем и критиком отдельных глав стал настоящий почемучка - его сосед
Алеша, которому «объясни метро - мозги вывихнешь». Книга «для маломерных
читателей» под названием «Что я видел» вышла в 1939 году. Она стала вершиной
творчества и последней для Бориса Житкова, который умер за год до ее выхода.
Зимой 1937 года Борис Степанович заболел. «Я лежу, болен, -
писал он сестре. - Не знаю, как дальше будет. Первый раз в зрелой жизни болею и
с болезнями обращаться не умею». Один литератор посоветовал Житкову лечиться голодом.
И он начал голодать. Нетрудно представить, какой огромной воли требовал этот, по
выражению Бориса Степановича, «факирский» метод лечения. «Голодаю вот уже 21 день,
- писал Житков знакомому художнику. - Вообразите, что голодовка нисколько не
повлияла на мою работоспособность».
И еще одну книжку для дошкольников написал он в это время - «Что
бывало» - сборник коротких рассказов о разных случаях, смешных и серьезных.
Работал он и над давно задуманной книгой «История корабля». Работал до тех пор,
пока болезнь не свалила его в постель, «ни на один оборот», - по его
собственным словам, - «не сбавляя вращения ума и духа».
Рентгеновский снимок показал, что у Житкова рак легких. 19 октября 1938 года
Борис Степанович умер. Он прожил всего пятьдесят шесть лет, а писательская
жизнь его была
совсем короткой - около пятнадцати лет. Но успел написать он
так много и так талантливо, как редко кому удавалось.
